Для начала выясним, что же такое первородный грех (в православном понимании): Этот вопрос для нас имеет особенно большое значение, поскольку он связан напрямую с пониманием того, что совершил Христос для человечества. В этом вопросе существуют различные взгляды, и они для нас представляют очень большую значимость, неверное понимание вопроса, приведет нас к неверному пониманию существа дела Христова. Что такое первородный грех? Различают два понятия: есть грех прародительский, т.е. тот личный грех, который совершили родоначальники человечества, это их личный грех. Первородный же грех есть то следствие, которое проистекло из личного греха. Их грех имел совершенно особое значение по сравнению со всеми нашими грехами. Потому что они находились еще в чистом первозданном абсолютно виде, и здесь произошло впервые в истории рассечение союза связи между человеком и Богом. В результате разрушения этой связи и возникло то, что в Богословии стало именоваться так называемым первородным грехом. Это повреждение нашей человеческой природы, искажение свойств, наше доброе по своей природе свойство, оказались глубоко искаженными, гнев на зло превратился в гнев на человека. Зависть, т.е. как стремление к святыни, зависть как доброе чувство стремления к идеалу, превратилось в злое чувство по отношению к тому, у кого лучше, чем у меня. Вот это искажение наших добрых свойств, затем расщепление единого человеческого существа на противоборствующее друг другу ум, сердце как орган чувств и тело, (щука, рак и лебедь) привело человека и человечество к тому состоянию, о котором мы все ахаем, охаем и вздыхаем и кричим, как бы нам получше устроить, чтоб человечество жило лучше. И все смотрим друг на друга, забывая посмотреть на себя. История человечества и личная жизнь каждого человека свидетельствует о том, что действительно мы постоянно погрешаем и против ума своего против своей разумности и против всей своей жизни. История ведет, и мы видим куда. Чем дальше живем, тем хуже становится.

Итак, первородный грех, это тот грех, который не является грехом, в котором виновен каждый человек, никто в нем не виноват, кроме Адама и Евы конечно, но это не очень утешительно. От того, что человек, предположим, родился горбатым или слепым и невиновен, это его не очень обрадует, он все-таки предпочел бы быть здоровым и зрячим. Так вот и то, что мы находимся в том состоянии, когда ум говорит нужно поступить вот так, а сердце влечет к совершенно противоположному, а тело вообще не хочет считаться ни с умом, ни с сердцем, то от этого радости никакой нет, и от этого человек весь раздроблен. И отсюда начинается хаос всей его жизни, и личной, и семейной, и общественной, и государственной и т.д. Вот что такое первородный грех, повреждение природы. Это очень важно иметь в виду. Преподобный Максим исповедник пишет: "Два греха возникли в праотце нашем, вследствие преступления божественной заповеди, один достойный порицания личный грех, а второй, имевший свои причины первый не могущий вызвать порицания. Первый личный от произволения, а второй от естества, от природы вслед за произволением невольно отказавшегося от бессмертия". Афанасий Великий так и говорит, что "Грехом личным человек произвел совращение естества", т.е. повреждение его, вот что такое первородный грех. Заболели мы искажением свойств, смертью, как отцы называют тлением, отныне нет бессмертия, каждый человек рождается смертным. А теперь от сюда понятно, чем отличается христианское понимание спасения от не христианского. Христианство призывает человека к тому, к той ценности, которая является вечной и неотъемлемой у человека, если есть такая ценность, это действительно ценность, то, что нельзя отнять.

А если человеку дать подержать, к примеру, кусок золота или бриллиантов мешок, подержал, хватит, т.е. все что мы имеем, это мыльный пузырь, который мы изо всей силы пока живем, раздуваем, как бы приобрести одно, другое, третье и которое по мгновению ока лопается от прикосновения смерти, вот безумие язычества вне христианского сознания. В чем? Пузырь мыльный раздуваем, неужели не видим, что он лопается каждый день у всех, что ж тогда делаем? После этого может кто-либо возражать, что наш ум поврежден, трудно возражать. Христианство и пытается отвлечь от этого миража, так называемого блага земного, пытается показать, что благо земное может явиться ступенькой к приобретению блага вечного при правильном к нему отношении. Вот какой вывод делает один из наших богословов Кремлевский (можете посмотреть "Православно- богословскую энциклопедию", статью "Грех"). Он пишет: "Ясно, что грех Адамов не отожествляется церковью в первородным грехом, а считается лишь причиной последнего". Итак, есть грех Адама, и есть следствие греха Адама, первородный грех, есть следствие личного греха Адама. Мы подошли к очень важному вопросу, не разрешив которого мы опять не сможем правильно понять жертвы Христовой. Речь идет вот о чем. Совершение жертвы произошло благодаря воплощению, т.е. Боговоплощению. Божество бесстрастно само по природе. Произошло восприятие Богом человеческой природы, для того чтобы через нее и в ней можно было принести и совершить то, что явилось бы источником исцеления, т.е. спасения человечества. Только в человеческой природе, только в ней и через нее могла совершиться жертва. Вопрос. Итак, воспринял какую же природу поврежденную, которая возникла вследствие грехопадения человечества или не поврежденную, т.е. ту первозданную природу. В зависимости ответа на этот вопрос радикальным образом меняется понимание жертвы Христовой. Если Бог Слово, воспринял не поврежденную природу, что следует вопрос, что тогда совершенно в этой человеческой природе, в чем же тогда заключалась жертва Христова, если природа свята, чиста и непорочна абсолютно и не повреждена, что же тогда совершилось, что сделано? Исцелять нечего, потому что природа святая, непорочная, что же тогда остается? Католическое богословие пошло по этому пути, это очень интересно. По пути кстати, который был осужден церковью, давным-давно во время монофизических споров. Монофизиты именно это утверждали, например, папа Гонорий, который был осужден церковью и восточной и западной, это 7 век писал: "Мы исповедуем в Господе Иисусе Христе и одну волю, ибо ясно, что наше естество принято Божеством не греховное, не то которое повреждено после падения, а естество созданное прежде грехопадения". (Деян. Вселенских Соборов). Эти слова отлученного от церкви папы Гонория-монофелита. А вот слова ереси Арха Афтартодакета так называемых Юлиана Галикарнасского главы ереси. Он пишет: "При воплощении Христос принял душу и тело в том виде, в каком они были у Адама до грехопадения", понимая, что он сюда возникает вопрос, если до грехопадения, то, следовательно, Он же не мог умереть, Ему не нужно было ни есть, ни пить и Он не мог страдать. Юлиан сразу отвечает на этот вопрос, если же Христос уставал, алкал, плакал и т.д. то делал это только потому, что хотел, а не по необходимости. Захотел и заплакал, захотел и устал. Вспомните к смоковнице подошел, это что Он специально так захотел, есть, что даже смоковницу эту проклял. Это что же игра? А Юлиана это нисколько не смущало. А вопрос-то в высшей степени серьезный. Действительно если он принял эту природу неповрежденной, что же Он тогда вообще сделал-то? Отвечают: оказывается грех прародителей, вызвал законный гнев Божий, и этот гнев Божий распространяется на всех потомков Адама. Можно начать шуметь и говорить что это несправедливо и т.д. Не сметь. Это так и все. Отец согрешил, расстреливать его потомков, на вечные времена. Такова точка зрения, увы, именно это объявляется. Виновность лежит на всех потомках Адама. Отсюда следует Бог Слова воспринимает неповрежденную, непорочную природу, чтобы по желанию. Своему не, потому что природа эта была сама смертной и могла страдать, а просто Он захотел и страдает. Пострадав в этом, Он мог принести удовлетворение правосудию Божию. Вот оказывается что совершено. В этом суть жертвы Христовой. Эта точка зрения вызывает неприятие полное, вызывает недоумение, недоверие и неприятие. Мы же не говорим о том, что получается правосудие Божие как четвертая ипостась, вместо Святой Троицы. Замечательные слова Григория Богослова, который очень хорошо ответил на вопрос: "Спрашиваю, - говорит он, - кому и по какой причине принесена такая цена, жертва Христова, если лукавому, то, как это оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, а если Отцу, то, во-первых, каким образом, не у Него ли мы были в плену, а во-вторых, по какой причине Кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого Отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна (овцу). Из сего видно, что приемлет Отец не потому, что требовал и имел нужду, но по домостроительству, т.е. в силу необходимости спасения и потому что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас". У Иллариона Троицкого, инспектора нашей академии до революции, который в последствии стал архиепископом, и скоро будет причислен к лику святых, замечательный человек, замечательный богослов, помещена статья в "Богословском вестнике" за 1915 год, которая называется "Богословие и свобода церкви", там, в частности он предпринимает очень интересную своего рода попытку, параллельно приводит учение того же Григория Богослова и тексты из "Догматики" митрополита Макария Булгакова, создается картина очень сильная. Макарий Булгаков следуя тому, чему следовала наша духовная школа, следовали все столетия, начиная с их основания, т.е. западному, католическому, схоластическому богословию, говорит о том, что Бог Слово принес удовлетворение Отцу, он приводит цитату Отцов, которое прямо исключает все то, т.е. в учебниках написано совсем не то, что говорят отцы. Кстати это началось только со второй половины прошлого столетия, когда у нас начали переводить святых отцов богословов: Афанасия Великого, Кирилла Александрийского, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Когда отцов начали переводить, посмотрели, а они же совсем не то пишут. Итак, есть такая точка зрения Бог Слово воспринимает неповрежденное естество, и вся суть отсюда искупления или подвига Его заключается в том, что Он приносит полное удовлетворение Своему Отцу за грех Адама. Оказывается до этого, всю свою историю человечества Бог Отец находился в страданиях и гневе. Есть другая точка зрения, которая более нравится. Бесконечный ряд святых отцов, которые начали переводиться, к сожалению, с прошлого только столетия, говорят совсем о другом, о том, о чем даже наши переводчики Нового Завета испугались, когда переводили послания к евреям, и написали такое слово, что даже сразу не поймешь, что же они говорят-то. А речь вот о чем, эти выдержки будут интересны. Во-первых, поражает то, что пишет ап. Павел во втором послании к Коринфянам в 5 гл. 21 стих, производятся такие слова: "Ибо не знавшего греха Он сделал за нас грехом". Вот попробуй, что-нибудь такое сейчас сказать, что Иисуса Христа Он сделал грехом, за это мало сжечь. Странную вещь говорит, Тот. Который является идеалом для нас святости, нормой человечности, этим выражаясь ужасным языком мирским гордимся, что у нас есть этот эталон человечности Христос, и вдруг Он оказывается неким иным как грехом. Оказывается, другая точка зрения состоит вот в чем: Бог Слово Своего воплощения, воспринимает поврежденную нашу природу, и то, церковь говорит все время, что Он взял на себя наши грехи, означает ни что иное, как Он воспринял вот эту нашу природу поврежденную, которую мы называем первородным грехом, вот в каком смысле Он взял это, Он Всесвятой соединился с этой нашей поврежденностью, воспринял на Себя. Как, например, здоровый человек берет на себя того, у кого отнялись ноги, вот примерно такая картина происходит. Взял эту природу и... вот тут открывается совершенно новый смысл жертвы Христовой, через страдания, крест, смерть, воскрешает эту природу, исцеляет ее. Вот в чем Его подвиг. Он взял нашу именно эту поврежденность со всеми ее немощами, Он именно на самом деле уставал, а не захотел - устал, захотел - нет, на самом деле плакал не потому что играл, действительно страдал, на самом деле, а не как-нибудь. Он Единосущен нам по Своей человеческой природе. Это является основополагающей христианской мыслью, христианской истиной. Отсюда тогда, совершенно понятно в чем существо Жертвы Христовой, Он исцеляет природу, которую никто не мог исцелить. Мы знаем, что наследственные болезни, если они в самой генетической наследственной природе, они не поддаются никаким обычным методом лечения. Способ только один, изменить наследственность, пока еще до настоящего времени люди могли это сделать, так и здесь происходит то же самое, наследственные болезни не исцелимы. Та же мысль Афанасия Великого: "Покаяние очищает грехи, но не исцеляет природы, природа остается той же, расщепленной, раздробленной, не способной еще к полноценному единению с Божеством".

Итак, вопрос о том, есть ли какие основания говорить о том, что Христос взял именно эту поврежденную природу, не является ли это страшным кощунством, что Всесвятой Бог соединяется с поврежденной, т.е. греховной природой? Теперь понятно, почему для нас важно было понять в чем различие между грехом личным, родовым и первородным. Только личный грех есть грех, который оскверняет человека, лукавство оскверняет, а то что человек родился с предрасположенностью особой к чему либо, это само по себе не оскверняет, оскверняет только то, когда человек с этой предрасположенностью соглашается и начинает действовать в соответствии с ней, но сама по себе предрасположенность эта не оскверняет. Так вот, очень важно, что первородный грех как поврежденность это не есть то, что оскверняет человека, это конститутивное расстройство, только личный грех есть грех, в полном смысле этого слова. Все прочее есть повреждение. Теперь понятно, почему ап. Павел мог сказать так смело: "Не знавшего греха, Он сделал за нас грехом". Не поняв о каком грехе идет речь, можно Бог знает что подумать. И действительно не знаешь к каким еретикам отнести ап. Павла, речь идет о разных вещах, так вот Христос взял на Себя наше повреждение, тогда понятно то, что Он сделал.

Итак, теперь какой же православный взгляд на существо Жертвы Христовой. Основной термин, в котором выражается существо этого вопроса – это спасение. Это понятно, что когда человек глубоко поврежден, изломан тяжелой болезнью и он исцеляется, т.е. происходит изменение с ним с самим, ни его выкупают, каким он был таким остался, ни его оправдывают без его изменения, а человек сам изменяется. Историки нам хорошо характеризуют каким было человечество в то время: рабство, эксплуатация, насилие, войны, кровь, казнь, пытки. Человечество не изменилось даже через 2000 лет, оно остается тем же самим. Тогда о каком же исцелении идет речь? Вот тут давайте обратимся к человеческой природе Иисуса Христа. Он же воспринял наше повреждение, Он стал грехом за нас, т.е. воспринял нашу поврежденность и вот тут, святые отцы однозначно говорят, что же Он сделал, в чем существо Его Жертвы.

Приведу я теперь итоговую мысль, резюмирующую святоотеческое богословие: “Человеческая природа Иисуса несет в себе и то состояние, которое предшествовало падению, и то, которое воспоследовало после падения, однако Его человеческая природа не была полностью идентична ни с одним, ни с другим”. Те греховные страсти, которые глубоко вкоренились в нас после падения, чужды природе Спасителя; но та безгреховная, «наказательная» («епитимийная») поврежденность, что оказалась свойственна падшему человечеству, была во Христе. От непадшего Адама Спаситель отличается тем, что устает и страждет, голодает и плачет. От нас Он отличается тем, что греховные страсти блуда, гордыни и т. п. не прикасаются к Нему.

Но сначала выясним почему она была необходима. Ведь исцеление имело место во всю историю человечества, когда человек кается. Не могло быть такое, что раньше человек кается и Бог его не слышал, не прощал ему грехи. Бог всегда слышит человека, и всегда он кается в грехах Бог его прощает и всегда это имело место. Зачем же тогда Жертва Христова? Здесь тонкий момент, который хорошо нужно понимать.

Афанасий Великий пишет так: «Покаяние не выводит из естественного состояния, а прекращает только грехи». Т.е. покаяние очищает от личного греха, помогает человеку бороться с этим грехом, помогает ему жить более верно, но само состояние человека, его природы как таковой остается прежним. Он может меняться нравственно, быть лучшим, худшим, может даже достигать большой высоты святости, но природа же его остается той же поврежденной, способной в любой момент подставить ножку человеку. Вот почему требовалось не очищение от греха, оно происходило. Жертва Христа была не на то нацелена, не очищение от личных грехов, оно имело место, а на более фундаментальное, на то, из чего проистекают наши грехи, на исцеление самой природы человеческой, вот на что, на то что сказал Афанасий Великий: «Покаяние не выводит из естественного состояния». Именно по этой причине была необходима Жертва Христова. Второй вопрос: кому была принесена Жертва Христова? Надо напомнить, что Константинопольский Собор, Поместный Собор XII века 1156 года осудил то мнение, по которому считалось, что Жертва была принесена только Отцу. И в своем Соборном решении было объявлено и подтверждено то, о чем учил святой Григорий Богослов, именно : «Что Он Бог Слово – Христос, был Жертва, но и Архиерей, Жрец и Бог». То что до сих священники повторяют на литургии: «Ты еси приносяй и приносимый». Он и жрец и жертва одновременно. Или тот же Семен новый Богослов тоже говорил: «Христос принес Себе плотию, Жертву Божеству, Отца и Самого Сына и Духа Святого». Вот эта мысль о том, что Жертва Христова, принесена не одной ипостасью другой ипостаси, а принесена всей Святой Троице, т.е. тому кто по Священному Писанию назван любовью, Бог есть любовь, вот эта идея чрезвычайно интересная, она звучит парадоксально, ибо как Самому Себе можно принести жертву, что это значит? Это только понимается в свете той замечательной мысли, о которой говорит Григорий Богослов: «Что жертва была принесена не лукавому, ибо как это было бы оскорбительно, не Отцу у Которого мы не были в плену и Который любит нас не меньше чем и Сын, а человеку нужно было освятиться, человечеством Бога». Так, как говорит Максим Исповедник: «Он, Бог Христос, преподнося как благий все достигнутое Им тем, ради кого Он стал человеком», т.е. Жертва совершена во имя любви Бога к человеку. Почему и говорится, что это – жертва любви.

Теперь относительно Жертвы Христа Спасителя. Профессор Казанской Духовной Академии Несмелов, который написал довольно объемистый труд, который называется «Наука о человеке», пишет по поводу понимания юридической жертвы: «Ведь не один здравомыслящий человек никогда не допустит, что будто бы ради справедливого прощения своего обидчика он сам должен перенести то наказание, какое по закону следовало бы было перенести его обидчику, и что будто бы после этого наказания, он может с правдою и любовью простить своего обидчика». Какая же критика после этой католической точки зрения искупления! Оказывается, для того чтоб простить обидчика в правдою и любовью, нужно самому перенести то наказание, которое сам обидчик должен перенести, только после этого человек сможет простить своего обидчика, только после того как сам это перенесет. В таком вот немножко ядовитом духе, оказывается бессмысленность этой теории удовлетворения Западно-христианского понимания жертвы. Это смешно! Чтоб простить обидчика сам должен претерпеть наказания от него, а потом только простить. Так именно и толкуется Жертва Христова в Западно- христианском понимании. Интересно еще и другое. Слово – искупитель, на котором так настаивает католическое Богословие в Новом Завете совсем отсутствует. В Ветхом Завете есть, в Евангелии только два раза встречается слово искупление. И лишь неоднократно оно употребляется в посланиях апостольских. Причина вполне очевидная, к кому обращается ап. Павел, у которого встречается это слово – к тем людям как иудеям, так и язычникам, вся психология, образ мышления и само понимание отношений между людьми, между человеком и государством, между государством и Богом, все было пронизано юридизмом, законничеством. Обращается внимание не на настроение души, а на правильность поступков. Ведь есть разница между тем и другим, можно правильно поступать, в душе будучи совершенно противоположном настроении. Апостол обращается именно к этим людям, ведь евреи были воспитаны на законе. Все даже взбудоражились, возмутились, что даже в Субботу Он исцеляет. Вот есть мол, шесть дней и исцеляйтесь, а что же вы пришли исцеляться в Субботу? Исцеление , это что же значит – работа? Даже после этого – диву даешься, до чего может дойти безумие человеческое, ослепленное завистью и злобой. Так вот, поэтому ап. Павел с целью чтоб как-то сделать доступным хотя бы восприятие того, сто совершил Христос, употребляет термин – искупление. Но употребляя этот термин, он тут же, если посмотреть его послание, употребляет другие термины, которые великолепно описывает, показывает, что здесь речь идет о чем-то более глубоком, ведь кроме термина искупление, он говорит и спасение, оправдание, избавление, усыновление, освящение, примирение, освобождение. Если бы он все время говорил только бы об искуплении, тогда были бы основания действительно говорить о каком-то акте, соответствующем этому понятию. Массу говорит конкретных терминов, а сколько еще других оборотов языковых, в которых он выражает существо этой жертвы, что становиться ясно, что хотя он иногда и употребляет этот термин, то только с той целью, чтобы как-то ввести в сознание евреев, язычников в понимание существа жертвы Христовой. В начале хочется процитировать послание к евреям, т.е. Священное Писание. Вот что там говориться во 2-ой главе, 10-ом стихе: «…ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу вождя спасения их, совершил телиосе (греч.) через страдания». Это высказывание является ключевым, в понимании существа Жертвы Христовой. Второе подобное же ему так же в Послании к евреям, только из 5-ой главы, 8-9-ый стих, следующее: «Хотя Он и Сын, однако страданиями навык к послушанию и совершившись телиофис (греч.) сделала для всех послушных Ему виновником, т.е. причиной спасения вечного». Но здесь не ясно о чем идет речь. «Совешившись» по-русски – совершить, значит сделать, тогда вопрос: что? Переводчики не перевели того что есть, телиосе или телиофис. Апостол употребляет слово тели (греч.), которое означает ничто иное как доводить до конца, до совершенства. Отсюда телиос – значит законченный, полный, окончательный, совершенный. Тут много можно было привести аналогий. В том же Послании к евреям, например, мы читаем: твердая пища свойственна совершенным (глагол телион), т.е. этот глагол означает совершил. Говоря совершил, совершившись, апостол прямо утверждает, что страдания совершили Христа-человека, т.е. довели до какого-то совершенства, сделали совершенным. Теперь понятно чего испугались переводчики. Написать сделал совершенным, то, что на первый взгляд звучит безумно, абсурдно. Христос – идеал и вдруг оказывается, что только через страдания Он сделался совершенным, переводчики поэтому и написали это странное слово. Значит, во-первых апостол этим утверждает что страдания совершили Христа-человека, т.е. они оказались необходимыми, именно совершили страдания, о не просто так произошло то совершение. Оказывается страдания необходимы. Во-вторых, теперь становится ясным, что через страдания Он сделал совершенной воспринятую Им человеческую природу. Теперь, когда мы понимаем, что значит Он совершил, вот что Он совершил, не в том смысле что Он имел какие-то личные грехи. А речь идет о том, что та природа, которую Он воспринял была поврежденной, и через страдания Он восстановил ее, исцелил ее, совершил ее. Становится понятным, то главное, что имеет место в христианстве. Вот Он оказывается что сделал, то что не мог сделать никто, никогда, даже в отношении себя лично. В этом центральный смысл, т.е. единственный догматический смысл жертвы Христовой. В этом ее абсолютная уникальность т.е. единственная в своем роде в истории мира. Вот почему Апостол говорит, что единый ходатай Бога и человека, человек Христос Иисус, только Он единственный, кто мог это сделать, и таким образом произошло то полноценное единение человечности с Божеством, которое может сделать каждого человека способным к вечному единению с Богом. В отношении такого понимания, само слово совершил, мы находим у святых отцов достаточно много. Мысль Григория Богослова: «Главное одно, Мое совершение, воссоздание и возвращение к первому Адаму».

Важно понять

Исцеление и восстановление человечества во Христе не могло совершиться механически, с насилием над человеческой природой, потому что соединение Божества и человечества во Христе — это архетиЬ: соединения каждого человека с Богом. Сын Божий воспринимает человечество во всей полноте, кроме греха, становится истинным человеком, и Божественный замысел должен раскрыться через свободную волю человека, которую Господь также воспринял в Воплощении, а не помимо ее. Восстановление человеческого естества предполагает изменение образа бытия человеческой природы, А изменение образа бытия не может быть навязано природе извне, оно может быть лишь результатом собственного свободного выбора.

Падение Адама состояло в преслушании: Адам нарушил Божественную волю, что выразилось прежде всего в рассогласовании воли человеческой с волей Божией. Отсюда берут начало и все прочие следствия грехопадения. Искупление представляет собой обратное движение, возвращение человека в то состояние, из которого выпал Адам, и даже вознесение его на более высокий уровень совершенства по сравнению с тем, на котором находились прародители до грехопадения. Поскольку падение свершилось через преслушание, то обратное движение возможно только путем абсолютного послушания Богу. Господь Иисус Христос не имел греха, был свободен как от первородного греха, так и грехов личных, в Воплощении Он воспринял все последствия человеческой падшести, вплоть до самой смерти. Именно поэтому по Своему человечеству Он претерпел все те искушения и испытания, с какими только может встретиться человек, и преодолев все искушения, явив абсолютное послушание Отцу, привел Свою человеческую волю в совершенное единение с волей Отчей. Саму Свою человеческую жизнь Он преобразил в сопричастность Божественной любви и свободное подчинение Его воле.

Христос принял худшее следствие греха прародителей – тление естества. Это тление создавало практически непреодолимую предрасположенность ко греху. Тление естества в каждой новой человеческой ипостаси действовало на ее личное произволение таким образом, что растлевало и его; так возникало тление произволения, которое и есть личный грех. Во Христе тление естества подобным же образом стало было действовать на Его личное произволение – но это последнее было произволением Сына Божия и обладало Божественным свойством непреложности (неизменности). Поэтому не только не произошло тления произволения, но, напротив, произволение Логоса подействовало на естество, преложив его в свойственное Логосу нетление” “Непреложность произволения во Христе вновь вернула этому естеству через Воскресение бесстрастность, нетленность и бессмертие” (Преподобный Максим Исповедник. Вопросоответы к Фалассию // Указ. соч. С. 111.) Согласно прот. Г.Флоренскому, нетление воли имеет своим следствием нетление естества, его исцеление, восстановление и прославление. Путь послушания, который должен был пройти Господь Иисус Христос по Своему человечеству ради нашего Искупления, требовал принятия всех последствий падшести, включая физические страдания, и саму смерть, и даже опыт богооставленности. Именно поэтому Искупление было сопряжено с величайшим подвигом, напряжением физических и духовных сил, превышающих возможности любого иного человека. По Своему человечеству Господь претерпевает все, что только может претерпеть обычный человек, все, что ведет обычного человека ко греху, но все эти искушения Он преодолел, причем победил их не только силою Своего Божества, но при участии Своей свободной человеческой воли, которая каждый раз, несмотря на все искушения, свободно подчинялась воле Божественной.

Как примирить учение о Божественном милосердии с идеей Божественной правды и справедливости

В искупительном подвиге Христа Спасителя открылись и Божественное правосудие, с одной стороны, и любовь и милость Божия к человеку — с другой. Любовь и милость открываются в том, что Христос, говоря словами ап. Павла (Рим. 5, 8), "умер за нас, когда мы были еще грешниками". А правда в том, что Бог примирился с человеком и простил его, но лишь после того, как очистил его кровью Иисуса Христа, открыв ему путь праведности. Иначе говоря, Бог, будучи Существом благим и непричастным к какому-либо греху, не мог примириться с человеком, не мог простить его прежде, чем изменится сам человек. В этом существенное отличие от теории юридической, даже в ее смягченном варианте, как, например, у митрополита Макария: не изменение отношений между Богом и человеком делает возможным восстановление нашей падшей природы, а наоборот, не могут измениться отношения между Богом и человеком без изменения образа бытия нашего естества. Таким образом, для человека существует только один путь изменить свои отношения с Богом — измениться самому. Во Христе для каждого человека открывается путь примирения с Богом и оправдания через личное усвоение плодов искупительного подвига Спасителя.

Дело в том, Искупление не заключается лишь в Голгофсских событиях, как это думают протестанты, а вся жизнь Спасителя имеет Искупительный характер

Цель Искупления состоит в устранении тех преград, которые с определенного момента отделяют человека от Бога. Таких преград насчитывается четыре: (Раньше я говорил о трёх-уравневой стенке, но можно это разбить и на 4)

а)грех.

Грех по своей сути есть прослушание, т. е. рассогласование воли человеческой и воли Божией, бунт человека против Бога. Грех приводит к разрушению изначального единства, которое существовало между Богом и человеком.

б)проклятие.

Свт. Филарет Московский (Катихизис) дает следующее определение проклятия: "Проклятие — это осуждение греха праведным судом Божиим". Вслед за грехопадением следует изгнание первых людей из рая и лишение человека возможности общаться с Богом. "Бог есть свет и в Нем нет никакой тьмы" (1 Ин. 1, 5), поэтому ничто темное, греховное, злое не может находиться в присутствии Бога, пребывать в общении с Ним. По этой причине Бог удаляет человека от Себя. Таким образом, проклятие выражается прежде всего в отчужденности человека от Бога как Источника жизни.

в)диавол.

Отпав от Бога, человек оказывается во власти падших ангелов. Диавол через свою власть над человеком становится "князем мира сего".

г)смерть.

Находясь в состоянии отчужденности от Бога и во власти диарола, человек не имеет возможности своими силами выйти из этого состояния и таким образом оказывается обреченным на духовную смерть.

И вот каким образом Христос это решает:

Вот как говорит об этом Николай Кавасила, византийский богослов XIV века: "Поелику люди трояко отстояли от Бога - природою, грехом и смертью, Спаситель соделал, чтобы истинно сообщались и непосредственно приходили к Нему, уничтожив одно за другим все, что препятствовало сему, одно - приобщившись человечеству, другое - смертию на кресте, а последнее средоточие - владычество смерти - совершенно изгнал из природы воскресением. Посему Павел говорит: последний враг испразднится - смерть (1 Кор. 15, 26) "

Святой Максим учит, что дело спасения включает три степени, которые Христос последовательно восстановил в природе: бытие, благобытие (eu einai ) и бытие вечное (aei einai ). Первое достигнуто воплощением, второе - неповрежденностью земного воления, приведшего ко кресту, третье - неповрежденностыо природной, раскрывшейся в воскресении. Вернемся снова к словам святого Максима: "Тот, кто проникнет еще глубже креста и гроба, и будет посвящен в тайну воскресения, познает конечную цель, ради которой Бог создал все вещи изначала"

a) Боговоплощение есть начало и основание восстановления теснейшего союза человека с Богом; через Боговоплощение устраняется грех и, следовательно, та пропасть, которая разделила человека и Бога с момента грехопадения. В Боговоплощении Христос соединяет человека с Богом, причем не только по душе, но и по телу. Поэтому Боговоплощение есть начало обожения целостного человеческого естества. Человеческое естество было воспринято Спасителем в Воплощении во всей полноте. Поэтому важнейший сотериологический принцип Православия, сформулированный свт. Григорием Назианзиным в полемике с Аполлинарием Лаодикийским, гласит: "Не воспринятое — не уврачевано". Цель восприятия человеческой природы состоит в ее исцелении и преображении, поэтому только то может быть исцелено и преображено, что воспринято в Воплощении. Если мы чаем всецелого спасения и по телу, и по душе, и по уму, т. е. спасения всего нашего естества, а не только некоторой части его, то мы должны исповедовать, что человечество было воспринято Спасителем во всей полноте.

б), в) Вся земная жизнь Христа Спасителя имеет искупительное значение, служит примирению человека с Богом. Но Крестная смерть занимает совершенно особое место. Крестная смерть — это завершение кеносиса, т. е. истоща-ния и самоуничижения Божества. "Он, будучи образом Божи-им, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба... смирил Себя, быв послушным даже до смерти и смерти крестной..." (Флп. 2, 6-8). По an. Павлу, крестная смерть — это предел послушания, ради которого Сын добровольно Себя уничижает, отказываясь от всякой Божественной власти и Божественных почестей. В Воплощении Христос свободно принимает все последствия нашей падшести. В. Н. Лосский ("Догматическое богословие", стр. 270-271) говорит: "Сын принимает позор, бесчестие, проклятие. Он берет на Себя объективное состояние греховности, подчиняет Себя условиям нашей смертности. Отказываясь от Своих царственных преимуществ, Он все глубже и глубже со-крывает Свою славу в страдания и смерть, ибо Ему надлежит обнаружить в Своей собственной плоти, насколько человек, которого Он создал по образу Своей совершенной красоты, обезобразил себя грехопадением". Крест — это предел истощания, когда Господь принимает крайние последствия грехопадения, включая богооставленность и смерть. Богооставленность выражается в словах: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Мф. 27, 46). По словам В. Н. Лосского (стр. 271): "Единственный способ победить смерть — это позволить ей проникнуть в Самого Бога, в Котором она не может найти себе места".

Таким образом, если Воплощение есть победа над грехом и основание для восстановления союза между Богом и человеком, то Крестная смерть есть освобождение от проклятия как следствия греха: "Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою" (Гал. 3, 13). При этом апостол ссылается на Втор. 21, 23: "...проклят всяк, висящий на дереве".

У многих отцов церкви есть слова о том, что Жертва Христова принесена Отцу (Григорий Богослов, Слово 45 на Пасху; св. Иоанн Дамаскин, Точное изложение..., кн. 3, гл. 27). Такие выражения вошли и в литургическую практику Церкви. В этих словах нет основания видеть какую-нибудь ересь, потому что Жертва действительно приносится Отцу. Ересь начинается с утверждения, что Жертва приносится Отцу и только Отцу, а Сын и Святой Дух к ее принятию не имеют никакого отношения.

Окончательно догматическое учение о Крестной Жертве было сформулировано только в середине XII столетия на Константинопольском Соборе (1156-1157 гг.) Крестная Жертва приносится Господом Иисусом Христом по Его человеческой природе (никак не по Божеству), а приемлется всей Пресвятой Троицей — Отцом, Сыном и Святым Духом.

г) С древнейших времен именно Воскресение Христово переживалось Церковью как важнейшее из событий, составляющих в совокупности то, что мы называем Искуплением. Ап. Павел Говорит: "а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша". "А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших" (1 Кор. 15, 14, 17). Воскресение Христово запечатлевает победу над грехом и возвещает освобождение человечества от последнего из последствий греха — телесной смерти. Воскресение Христово Церковью переживается как таинство нашего приобщения Божественной жизни, бессмертию и нетлению. И только поврежденностью церковного сознания, искажением всего строя духовной жизни можно объяснить тот факт, что в западном христианстве уже давно праздник Воскресения Христова отошел на второй план, а главным религиозным праздником и центром церковного года стало празднование Рождества. Несомненно, это свидетельство непонимания самой сущности христианской веры.

Изменения, которые происходят по Воскресении в человеческом облике Христа, имеют не только отрицательное измерение, т. е. это не только освобождение человеческой природы от смерти и тления, но и восстановление нашего естества в его первозданном достоинстве. Основанием этого восстановления является теснейшее единение человека с Богом и совершенное послушание Божественной воле.

д) Значение Вознесения — это прославление человеческого естества. Во Христе достигается цель, для которой была предназначена человеческая природа. Человеческая плоть, прославленная и обоженная, взошла на небо и сделалась причастной вечной славе, величию и власти Сына Божия. Своим вознесением Христос, прежде всего, соединяет землю с небесными сферами - с небом чувственным; затем Он проникает в эмпирей, проходит сквозь ангельские иерархии и соединяет небо духовное, мир умозрительный с миром чувственным. Наконец, Он приносит в дар Отцу всю полноту соединенной в Нем вселенной, как новый космический Адам, соединяющий тварное с нетварным (PG, t. 91, col. 1309) . В таком понимании Христа, как Нового Адама, объединившего и освятившего тварное бытие, искупление представляется нам одним из моментов Его дела, моментом, обусловленным грехом и исторической реальностью падшего мира, в котором произошло Воплощение.

Дело, совершенное Христом, относится к нашей природе, которая не отделена от Бога грехом. Новая природа, обновленная тварь появляются в мире, новое тело, чистое от всякого касания греха, свободное от всякой внешней необходимости, отделенное от нашего беззакония, от всякой чуждой воли драгоценной Кровью Христовой. Это - Церковь, чистая и непорочная среда, в которой мы достигаем единения с Богом; это также и наша природа, как внедренная в Церковь, как часть Тела Христова, в Которое мы входим крещением.

Но если по своей природе мы - члены, части человечества Христова, то наши личности еще не дошли до соединения с Божеством. Искупление, очищение природы не дает еще всех необходимых условий для обожения. Церковь уже является Телом Христовым, по она еще не есть "полнота Наполняющего все во всем" (Еф. 1, 23). Дело Христа закончено, теперь должно свершаться дело Святого Духа

А вот как пишет О. Давыденко в своей догматике: Рассмотрим всеобъемлющее значение искупительного под вига по отношению к следствиям падения. Грехопадение имеет четыре следствия, являющиеся преградами между Богом и человеком: грех, проклятие, диавол и смерть. Грех был побежден в самом акте Боговоплощения, заченшись сверхъестественным образом, Господь не воспринял заразы древней смерти и был свободен от первородного греха Своей Крестной Жертвой Господь освобождает нас от проклятия, которое, по определению Пространного Катихизиса, есть осуждение греха и происшедшего из него зла праведным судом Божиим Выражается это проклятие прежде всего в отлученности человека от Бога. Господь упраздняет это последствие греха, причем снятие проклятия распространяется не толико на человека, но и на весь твар-ный мир. В Быт. (3, 17) сказано: "Проклята земля за тебя", но в Новом Завете утверждается, что "сама тварь освобождена будет от рабства тления в свободу славы детей Божиих" (Рим. 8, 21). Господь освобождает человека от тирании диавола и злых духов. Ап. Павел благодарит "Бога и Отца.., избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего" (Кол. 1, 12-13). Господь не только освобождает от власти диавола, но и возвращает возможность общения с небом и небожителями: "Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства" (Евр. 12, 22-23). Господь освобождает нас и от смерти телесной, что было явлено в Его Воскресении.

Ап. Павел говорит: "Бог во Христе примирил с Собою мир" (2 Кор. 5, 19) . После грехопадения люди стали врагами Божиими, чадами гнева Божия по естеству, поэтому было необходимо изменение отношений между Богом и человеком. И это изменение апостол определяет как "примирение".

Если помните, Евгений, ещё в теме я писал, что Бог примирился с человеком и простил его, но лишь после того, как очистил его кровью Иисуса Христа, открыв ему путь праведности. Иначе говоря. Бог, будучи Существом благим и непричастным к какому-либо греху, не мог примириться с человеком, не мог простить его прежде, чем изменится сам человек. В этом существенное отличие от теории юридической, даже в ее смягченном варианте, как, например, у митрополита Мака-рия: не изменение отношений между Богом и человеком делает возможным восстановление нашей падшей природы, а наоборот, не могут измениться отношения между Богом и человеком без изменения образа бытия нашего естества. Таким образом, для человека существует только один путь изменить свои отношения с Богом — измениться самому. Во Христе для каждого человека открывается путь примирения с Богом и оправдания через личное усвоение плодов искупительного подвига Спасителя.

Итак:

Цель пришествия Христа в мир состоит в том, чтобы соединить человека с Богом таким образом, чтобы каждый из нас мог стать, по слову ап. Петра, "причастником Божеского естества" (2 Пет. 1, 4). Именно в соотношении с этой конечной целью следует понимать учение об Искуплении.

Дело в том, что ещё сто лет назад будущий патриарх Сергий написал книгу: Православное учение о спасении, где он прямо-таки разгромил протестантское и католическое вероучение. Вот маленькая выдержка из этой книги. Вдумайтесь, пожалуйста!

Если с православной точки зрения высшее благо человека заключается в святости, и если это благо достигается не рядом отдельных заслуг, а приготовлением к его восприятию, то и в понятии о спасении естественно на первое место должна выступить его нравственная сторона и внутреннее, а не внешнее определение.

Спасение, говоря общепринятым языком, есть избавление человека от греха, проклятия и смерти. Это определение одинаково может принять и православный, и последователь правового мировоззрения. Но весь вопрос в том, что каждый из них считает в спасении наиболее важным и существенным.

Себялюбец на первом месте поставит, конечно, последствия греха для благополучия человека, т. е. смерть, страдания и пр. Проклятие, отчуждение от Бога тоже представляется ему пагубным опять-таки потому, что приводит к страданию. Понятно, что спасение он объяснит себе, как избавление от страдания, причиненного грехом. Далее, так как сущность греха и его нежелательность самого в себе ускользают от сознания себялюбца, то естественно, что и самый способ избавления представляется ему неправильно, односторонне. Не понимая, почему грех ведет к смерти и пр., себялюбец объясняет это себе только внешне, — тем, что Бог прогневан и потому наказывает. Поэтому, и спасение он понимает только, как перемену гнева Божия на милость, представляет себе в виде действия, совершающегося только в Божественном сознании и не касающегося души человека. А раз спасение или, говоря точнее, оправдание есть вышеестественное дело Божественного сознания, то и следствие оправдания — освящение естественно приписать тому же Божественному решению. Отсюда — то сверхъестественное превращение, которым протестантство и католичество хотят уничтожить в оправданном человеке грех (так как грех и после оправдания навлекал бы на человека гнев Божий).

Конечно, человеческое сознание должно было бы восстать против такого извращения душевной жизни: ведь, душа не какое-нибудь вещество, чтобы в ней было возможно такое помимовольное превращение. Но ум нередко не предписывает, а покорно следует чувству и воле, — так и здесь. Так как все внимание греховного человека устремлено к тому, чтобы не страдать, чтобы получить безбедную жизнь в самоуслаждении, то он и не думает много о том, каким путем достигается эта возможность вечно благодушествовать. Мало того, помимовольное превращение его души ему было бы еще желательнее. Добра он не любит, труда над собой ради святости он не понимает и боится, жертвовать любезным ему грехом — ему тяжело и неприятно. Чего лучше, если, без всяких усилий с его стороны, без неприятного напряжения и борьбы с собой, его вдруг сделают любящим добро и исполняющим волю Божию и за то блаженствующим? Это и есть то самое, чего нужно его себялюбивой и саможалеющей природе.

Между тем, для православного грех сам по себе, ломимо всяких своих гибельных последствий, составляет величайшее зло, и даже он один и является „злом в собственном смысле", как говорит св. Василий Великий [1], „злом действительным". Все же, что считается злом только „по болезненности ощущения", с точки зрения саможаления, — все это для православного „зло только мнимое, имеющее силу добра" [2]. Смерть сама по себе не страшна для православного, он боится „смерти, скрывающейся внутри, в сердце", боится „смерти внутренней", потому что только она и есть для него „истинная смерть" [3]. Освободить истинного последователя Христова от всех последствий греха, но не освободить от самого греха, значит не только не спасти его, но и подвергнуть самой горькой и страшной участи, какую только он может себе вообразить: вечно жить и вечно грешить, — это для него хуже геенны. „Если бы, — говорить Климент Александрийский, — мы могли представить, чтобы кто-нибудь предложил гностику (истинному), желает ли он выбрать познание Бога и вечную жизнь, и если бы эти две вещи, которые совершенно тожественны, были разделены, — то гностик без малейшего колебания избрал бы познание Бога, признавая, что обладание верой, которая от любви восходит к познанию, желательно само по себе" [4]. Истинный христианин предпочел бы быть святым и страдать, чем вечно блаженствовать и грешить. Отсюда очевидно, что и в понятии спасения православный на первое место поставит освобождение от греха самого в себе, избавление же от мук и страданий примет в качестве простого следствия, которое в сущности ничего не прибавляет к получаемому благу, — так оно незначительно сравнительно с благом в собственном смысле. Спасение для православного прежде всего и главным образом есть избавление от греха. Так, действительно, и учат о нем Св. Писание и отцы церкви.

Ветхий Завет был; конечно, временем сени и гаданий: светлую пору избавления ветхозаветный человек представлял себе более под видом восстановления царства еврейского в обетованной земле. Однако, лучшие люди не забывали, что речь идет, прежде всего о царстве Божьем, что Господь восстановлял это царство ради Себя Самого (Ис. XLVIII, 11), а не ради благодушия собственно Израильтян. Поэтому, описывая будущего Спасителя и будущее царство, пророки не забывали указать, где это нужно было, что Спаситель приведет свой народ ни к чему иному, как к святости, что радость будущего будет сосредоточиваться в возможности быть всегда с Богом, угождать пред лицом Его и приносить Ему жертвы благоприятные. Вот, напр., св. царь и пророк Давид. „Блаженство" человека он видит в том, чтобы „не ходить на совет нечестивых и на пути грешников не стоять" Пс. I, 1); закон уст (Божьих) -был (для него) лучше тысяч злата и серебра (CXVIII, 72); „соблюдать слова (Божьи он считал) уделом своим", признаванием, целью и смыслом жизни (ст. 57), поэтому, и страдания ради Бога и закона Божия были вожделенны для него: „благо мне — говорит он, — что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим" (ст. 71). Зло для него, следовательно, скорее в грехе, чем в страдании. Отсюда, и основная мысль спасения — в избавлении от греха для святости. „Вывел (Господь) народ свой в радости, избранных своих в веселии. И дал им земли народов, и они наследовали труд иноплеменных (но все это затем), чтобы соблюдали уставы Его и хранили законы Его" (Пс. CIV 43 — 45), чтобы утвердить среди них царство добра. Поэтому, прося Господа „ублажить благоволением Сиона и создать стены Иерусалимские", пророк немедленно же, как особенно заметную черту будущего благополучия, указывает в том, что „тогда благоволиши жертву правды, возношения и всесожигаемая, тогда возложат на алтарь твой тельцы" (L, 20 — 21), т. е. будущее царство должно быть царством благочестия, союза с Богом, который (союз) так часто нарушали грехолюбивые Израильтяне. Союз с Богом, как конец спасения, состоит не только в том, что человек здесь находит вечный покой своей душе, ничем ненарушаемое чувство безопасности, но и в том, что Господь „наставит его на •стезю правды", что соблюдает его не только от зла внешнего, но и нравственного (Пс. XXII, 2. 5. 3).

Св. пророк Исаия изображает светлый день Иерусалима и воцарение отрасли Иессеевой. Пророк описывает, как не будут затворяться ворота города от множества приходящих богатств, как горделивые враги народа Божия будут лизать перст пред ним и т. п. Но опять эти черты только предисловие, только открытие царства Божия, которое, конечно, прежде должно восторжествовать, должно сначала победить ему противное, а потом и открыться в силе. Но в чем будет жизнь будущего царства? Это будет царство мира. „Тогда, говорит пророк, волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок и молодой лев и волк будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на святой горе моей, ибо земля будет наполнена видением Господа, как воды наполняют море" (Ис. XI. 6 — 9). Вот существенная черта царства отрасли Иессеевой — знание Бога и святость. Это знание будет главным источником и всеобщего довольства в будущем царстве. „Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел твой свет, и слава Господня взошла над тобою". В чем эта слава? „Ты будешь насыщаться молоком народов, и груди царские сосать будешь", но это только для того, чтобы узнать, что „Я, Господь-Спаситель твой и Искупитель твой, Сильный Израилев". Это только для начала проповеди о царстве. Блаженство же его в том, что „не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и. сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой славою твоею". Народ Божий не будет тогда думать о себе, о своем благополучии, Господь будет его светом, единственным содержанием его жизни, самой высшей утехой. Потому-то это блаженство и будет нескончаемым, будет в собственном смысле вечною жизнью. „Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, (да и не может сокрыться, ибо это не самоуслаждение, которое по природе изменчиво, которое может стареть, но) Господь будет для тебя вечным светом, и окончатся дни сетования твоего". Необходимым же признаком этого вечного блаженства в союзе с Богом будет то, что „народ твой весь будет праведный" (Ис. LX, 1. 16. 19 — 21. Ср. 29, 22 — 24; 33, 5 — 6). „Тогда оставшиеся на Сионе и уцелевшие в Иерусалиме будут именоваться святыми, все вписанные в книгу для житья в Иерусалиме, когда Господь омоет скверну дочерей Сиона и очистит кровь Иерусалима из среды его духом суда и духом огня" (Ис. IY, 3 — 4). Вот какими свойствами будет отличаться царство Господне и вот в чем последняя цель восстановления Сиона.

Провидел пришествие праведной Отрасли Давида и св. пророк Иеремия и изобразил это пришествие в тех же чертах. То будет царство ведения, определенности в нравственной жизни. „Поставлю над ними (овцами народа Израилева) пастырей, которые будут пасти их, и они уже не будут бояться и пугаться и не будут теряться, говорит Господь". В главе же этого царства будет Отрасль Давидова, праведная, производящая суд и правду на земле, и „вот — имя Его, которым будут называть Его: Господь оправдание наше" (Иер. ХХIII, 4. 5. 6). Поэтому и все царство будет царством святости и правды. „Так говорит Господь Саваоф Бог Израилев: впредь, когда Я возвращу плен их (когда спасу их), будут говорит на земле Иуды и в городах его cиe слово: да благословит тебя Господь, жилище правды, гора святая” (Иер. XXXI, 23. Ср. 3, 12 — • 19; 24, 6 — 7)...

То же провидел и св. пророк Иезекиль. Вечное царство, которое откроет Господь в Сионе, будет утверждаться на самом тесном, внутреннем общении народа с Богом, а это само собою уже предполагает праведную жизнь. „На этой земле, на горах Израиля Я сделаю их (Иуду и Иосифа) одним народом, и один Царь будет царем у всех них, и не будут более двумя народами и уже не будут вперед разделяться на два царства (ср. Ио. XVII, 21 — 23). И не будут уже осквернять себя идолами своими и мерзостями своими и всякими пороками своими и освобожду их из всех мест жительства их, где они грешили, и очищу их, — и будут Моим народом, и Я буду их Богом". Избавление Израиля из языческого плена в устах Божьих значит, следовательно, избавленье Израиля из тех мест, где они грешили, значит прекращение их греха и очищение их. Это прекращение греха и соединит Израиля в единый нераздельный народ и сделает вечным его общение с Богом. „Будут моим народом, и Я буду их Богом. А раб мой Давид будет Царем над ними и Пастырем всех их, и они будут ходить в заповедях Моих и уставы Мои будут соблюдать и выполнять их. И будут жить на земле, которую Я дал рабу Моему Иакову, на которой жили отцы их; там будут жить они и дети их и дети детей их во веки; и раб Мой Давид будет князем у них вечно. И заключу с ними завет мира, завет вечный будет с ними. И устрою их и размножу их и поставлю среди них святилище Мое на веки. И будет у них жилище Мое, и буду их Богом, а они будут Моим народом" (Иез. XXXYII, I 22 — 27. Ср. 11, 17 — 20; 36, 24 — 28).

Св. пророк Малахия, хочет, по-видимому, высказать чаяния всего ветхозаветного человечества, когда говорит о пришествии „Господа, Которого вы (народ израильский) ищете, и об Ангеле завета, Которого вы желаете”. Какого же Господа желали в Ветхом Завете? „Вот, Он (Господь, Ангел завета) идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится"? Однако эта невыносимость пришествия Ангела зависит не от того, что Он будет грозным, карающим Судьей. Ангел будет страшен и невыносим только для коснеющих во грехе и боящихся работы над собою и невыносим потому, что Он придет обновить людей нравственно, пересоздать их для нового благоприятного и вечного служения Богу. „Кто устоит, когда Он явится? Ибо Он как огонь расплавляющий и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро и очистить сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде. Тогда благоприятна будет Господу жертва Иуды и Иерусалима, как во дни древние и как в лета прежние" (Мал. III, I — 4).

Это обновляющее действие будущего царства и в тех же чертах изображает и пророк Захария: „И будут на всей земле, говорит Господь, две части на ней будут истреблены, вымрут, а третья останется на ней. И введу эту третью часть в огонь и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Мое, и Я услышу их и скажу: это — мой народ, и они скажут: Господь — Бог мой" (Зах. 13, 8 — 9), В том царстве будет вечный мир (9, 10), — Господь будет „жить в Иерусалиме, и будет называться Иерусалим городом истины, и гора Господа Саваофа — горою святыни (8, 3).

Пророк Софония весьма сильными чертами описывает внешнюю сторону будущего спасения, которое придет в день гнева Божья (3, 8); притеснители народа будут стеснены, и, вместо теперешнего уничижения народу Божью дарованы будут именитость и почет (ст. 19 — 20). Но основание для такой перемены заключается именно во внутреннем обновлении народа. „Тогда опять Я дам народам уста чистыя, чтобы все признавали имя Господа и служили Ему единодушно. Из заречных стран Эфиопии поклонники Мои дети рассеянных людей — принесут Мне дары. В тот день ты не будешь срамить себя всякими поступками твоими, какими ты грешил против Меня, ибо тогда Я удалю из среды твоей тщеславящихся твоею знатностью, и не будешь более превозноситься на святой горе Моей. Но оставлю у тебя народ смиренный и простой, и они будут уповать на имя Господне. Остатки Израиля не будут делать неправды, не станут говорить лжи, и не найдется в устах их языка коварного, ибо сами будут пастись и покоиться, и никто не потревожит их". Главная же радость будущего века — в живом общении с Богом: „Господь Бог твой — среди тебя" (Соф. 3, 9 — 13. 17).

Таким образом, пророки рисуют в самых сильных чертах будущее торжество Израиля над народами, описывают восстановление Иерусалима и царства Израильского, описывают будущее богатство, благополучие и пр. Однако эти черты не поглощают всего их внимания, мало того, эти черты больше говорят о начале царства, а не о его существе. Но лишь только пророки переходят к описанию того, как и чем будет наслаждаться Израиль в будущем царстве, — сразу же в их речах выступает, в качестве главной, основной черты этого царства, его святость, Богоугодность, свобода от всякого греха. Мессия чрез то самое, что Он освободит народ из плена, даст ему возможность жить свято и в общении с Богом. Тяжело, конечно, было чужеземное рабство, тяжела вся вообще бедственность жизни, но главный гнет, давивший нравственное сознание истинного Израиля, был все-таки грех. Потому и избавление от него было главным содержанием понятия о спасении.

Эта основная мысль пророчества замечательно ясно выражается на рубеже двух Заветов отцом Иоанна Крестителя, священником 3axapиeю. „Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ свой, и сотворил избавление ему: и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего; как возвестил устами бывших от века святых пророков Своих, что спасет нас от врагов наших и от руки всех ненавидящих нас, сотворит милость с отцами нашими, и помянет святый завет Свой, клятву, которою клялся Он Аврааму, отцу нашему, дать нам небоязненно, по избавлении от руки врагов наших, служить Ему в святости и правде пред Ним, во все дни жизни нашей". Поэтому и призвание новорожденного Предтечи будет „дать уразуметь народу Божию спасение", именно, „в прощении грехов", целью же „посещения Востока свыше" будет „просветить сидящих во тьме и сени смертной, направит ноги наши на путь мира" (Лук. I, 68 — 75. 77. 78. 7У).

Приходит, наконец, время родиться Самому Востоку свыше. Ангел является во сне Иосифу и повелевает ему назвать родящегося Младенца Иисусом. „Ибо, говорит Ангел, Он спасет людей Своих от грехов их” (Мф. I, 21). В этом спасении от грехов полагал Свое призвание и Сам Господь Иисус Христос. „Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я упокою вас". В чине пострижения прибавляется: „обремененные грехами”, и эта прибавка вполне оправдывается дальнейшим ходом речи. В чем состоит предлагаемое Христом упокоение? „Возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня: ибо Я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим" (Mф. XI, 28 — 29). Покой, спасение — в перемене нравов. Верный Своему призванию „взыскать и спасти погибшее1', Сын Человеческий приходит в дом Закхея, и говорит: „ныне пришло спасение дому сему, потому что и он (Закхей) сын Авраама". Слова же эти сказаны были в ответ на восклицание Закхея: „Господи, половину имения моего отдам нищим, и, если кого обидел, воздам вчетверо" (Лук. XIX, 10. 9. 8). Мытарь, сребролюбец по самому своему положению, вдруг разрешается от уз своей страсти. Господь и называет это спасением.

Св. Апостол Петр убеждает своих читателей благодушно переносить все скорби здешней жизни, чтобы „достигнуть наконец верою спасения душ". Об этом спасении провозвестили ветхозаветные пророки. „Посему, возлюбленные, пишет Апостол, препоясав чресла ума вашего, бодрствуя совершенно уповайте на подаваемую вам благодать в явления Иисуса Христа. Как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем; но, по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках, зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной от отцов, но драгоценною Кровью Христа, как непорочного и чистого агнца" (I Петр. I, 9. 13 — 15. 18).

Св. Апостол Павел так описывает спасение, совершенное Иисусом Христом: „Мы были некогда несмысленны, непокорны, заблудшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведным, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно чрез Иисуса Христа, Спасителя нашего". Благодать Божия, таким образом, принесла людям спасение в возрождении и омовении душевных неправд. Поэтому, прямой вывод из проповеди об этом спасении, убеждать всех, чтобы проводили праведную жизнь. „Слово это верно (т. е. проповедь о явившейся благодати); и я желаю, чтобы ты подтверждал о сем, дабы (вот конец этой проповеди) уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам" (Тит. III, 3 — 6. 8). Иначе, возвещенная благодать к ним относиться не будет, так как явившаяся благодать Божья потому и “спасительна всем человекам” что „научает нас, чтобы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно и праведно благочестно жили в нынешнем веке". В этом и цель, и смысл дела, совершенного для нас Иисусом Христом, так как „Он дал Себя за вас (для того, именно), чтобы избавить нас от всякого беззакония, и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам"' (Тит. II, 11 — 12. 14), чтобы „избавить вас от настоящего лукавого века (Гал. 1, 4). — Спасение состоит в том, что Бог „избавил нас от власти тьмы”; а тьма эта была наше отчуждение от Бога и греховная жизнь. „По расположению к злым делам", мы были враждебно настроены против Бога и отчуждены этим от Него (себялюбцу всякий, кто полагает предел его хотению, представляется врагом). Ныне Бог примирил нас, чтобы представить нас святыми и непорочными и неповинными пред Собою". Но все это, конечно, под тем непременным условием, если мы пребываем в своем призвании: „Если только пребываете тверды и непоколебимы в вере, и не отпадаете от благовествования, которое вы слышали" (Кол. I, 13. 21. 22. 23), иначе вражда наша против Бога опять воскреснет. — „Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. Y, 25 — 27). „Нас, мертвых по преступлениям, Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, — оживотворил со Христом. (Мы) спасены благодатью чрез веру, и cиe не от (нас) Божий дар"; так что „мы Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять" (Еф. II, 4 — 5. 8. 10).

Главное в вопросе о спасении полагается священными писателями в грехе самом в себе, даже независимо от его последствий. Страдание не есть зло для человека, — злом является грех; от него жаждали избавиться люди Ветхого Завета; свободу от него проповедал Христос с апостолами Своими в Новом. Это для нас вполне будет понятно, если мы вспомним, в чем христианин полагает свою истинную жизнь и свое высшее благо. Если жизненная цель человека не самоуслаждение, не личное счастье, а святость ради Святого Господа, тогда, конечно, и злом в собственном смысле для него будет не отсутствие личного счастья, не страдание, а отсутствие святости, греховная враждебность по отношению к Богу и Его святому царству. В представленном учении Св. Писания о спасении, таким образом, мы находим развитие и, следовательно, подтверждение той идеи блаженства в святости, которую (идею) мы признаем основною в православном жизнепонимании.

И ещё много из отцов Церкви, если захотите...

Материал подготовил Береговой Роман